Выгорание – такое модное словечко, которое периодически можно встретить в наших айтишных кругах. Всю жизнь это понятие было для меня чем-то абстрактным и далеким, и конечно именно я не должен был когда-нибудь узнать, что подразумевается под выгоранием. Наши родители умудрялись жить, не встречая выгорания, а значит это какая-то модная хипстерская дурь, которая не существует в реальном мире. Тем более, у меня есть баланс работы и жизни, тайм-трекинг и вообще я неплохо собой управляю – то есть, даже если это и существует, то я не должен был выгореть. Но это происходит со мной прямо сейчас, и я хочу прорефлексировать “опыт”: навести в нем порядок и задокументировать его на будущее.
Эмоциональное выгорание
Эмоциональным выгоранием называется состояние, вызванное эмоциональным истощением. Проявляется по причине стрессовой нагрузки на нервную систему – в первую очередь у тех, чья жизнь или работа связаны с общением – у учителей, врачей, менеджеров (это я).
Цитирую википедию:
Выгорание (англ. burnout) — понимается, как состояние физического и психического истощения, возникшее в ответ на эмоциональное перенапряжение при работе с людьми. Ему особенно подвержены люди, чья трудовая деятельность связана с регулярным общением с другими людьми, эмоциональными сопереживаниями, большой ответственностью, трудящиеся с профессией типа «человек — человек», так как именно они подвержены постоянному взаимодействию и общению с людьми. Выгорание также понимается как профессиональный кризис, связанный не только с межличностными отношениями, но и с работой в целом.
Буквально два года назад ВОЗ признал выгорание заболеванием.
Хроники выгорания
Весной 2020 года привычная офисная жизнь закончилась, и работа переместилась на диван, где я обычно от этой работы отдыхал. Сначала добровольно, на неделю – тогда так можно было. Это было почти что отпуском – вроде работаешь, но ощущение, будто это внезапный шанс поспать чуть подольше, а сэкономленное на дороге в офис время потратить на что-нибудь интересное. За первой неделей пошла вторая – уже рекомендуемая. В итоге, уйдя из офиса в середине марта, я вернулся в него только в сентябре – случилось целых две вылазки. За ним статистика заболеваний поползла вверх, и я решил что безопаснее будет из дома не выходить. С тех пор, почти полгода, я в офисе не был.
Работа в офисе несет важный смысл для планирования и организации работы. Во-первых, это мощный ограничитель времени, вокруг которого выстраивается вся остальная жизнь. Всегда старался четко прописывать, во сколько я должен быть в офисе, и во сколько должен уйти из него. Моя личная проблема – когда я по какой-то причине приезжал в офис позже, например в обед. Это всегда означает, что рабочий день не сложится. Планирование – первое, что посыпалось при работе из дома. Здесь тяжелее переключить контексты или завершить рабочий день “по часам”. Печальный нюанс в том, что сама по себе работа в офисе мне не комфортна – после переезда мы оказались в кабинетах, в которых при разговоре дикое эхо. Это было невыносимо тогда, и не представляю как бы я работал там сейчас, со своими 5-8 коллами в день.
С марта до июня роль “ограничителя” забрала на себя учеба. Это был пятый курс университета, как раз время, когда я писал дипломную работу. Была понятная задача, близкий дедлайн и немного стресса в связи с этим всем – помогало держать себя в тонусе, что конечно распространялось на работу. В начале июня я успешно сдал выпускную работу, и буквально на следующей неделе почувствовал первую волну апатии. Объяснил это усталостью после учебы, и неделю будто отдыхал. Я не видел в этом выгорания, но дневниковые записи (общий дневник я веду) сообщают, что именно тогда начались записи о том, как не хотелось возвращаться к работе после выходных, и как общую ситуацию спасали те самые выходные. Это период, когда у меня только-только появился видеоблог на ютубе, и выходные, когда я им занимался, были тем клеем, который склеивал мое отношение к жизни.
В июле апатия набрала такие обороты, что в начале августа мы уехали в отпуск – наверное, первый осознанный отпуск за всю жизнь. Там было целых 15 дней путешествия по России, в процессе которого я умудрялся еще и работать. Это старая привычка – я никогда не исчезал совсем, и это проблемная привычка, от которой пожалуй откажусь в будущем. Путешествие и ютуб подарили мне целых три месяца, когда сведение видео помогали отвлекаться от работы, и все казалось более-менее неплохо. В конце октября видео закончились, и почти сразу я почувствовал второй удар апатии, который длится до сих пор.
Что происходило – невозможно объяснить самому себе. Абсолютное нежелание работать, мгновенное скатывание в прокрастинацию. Можно было разогнать себя энергетиками или намеренным вхождением в “ресурс”, но во второй половине дня уже не понимал, что происходит. К этому добавилась тотальная забывчивость – в декабре записывал видео о итогах 2020, и сделал предположение, что проблемы с памятью начались из-за многозадачности – сейчас считаю иначе. К середине декабря меня тошнило при взгляде на компьютер, и всем, ради чего я жил были грядущие январские выходные. Апатия перемежалась с агрессией, транслирующейся на все и всех. Особенно забавно было наблюдать рост пассивно-агрессивного поведения и негативизма в мыслях и высказываниях. Выходные, как островок спокойствия, на которых впрочем я уже не мог делать даже что-то для себя. Работа на полнейшем автомате, без эмпатии и запоминания хода вещей – что катастрофично для менеджера проекта.
В конце декабря произошел невероятный поворот событий. К моим активным проектам добавился еще один, который в январе занял почти весь рабочий день. Задачи просто физически перестали влазить в расписание, что принесло сразу две противоположные вещи. Первое – упадок из-за продолбанных задач и ощущения отсутствия профессионализма. Второе – доза стресса и адреналина, которые позволяют разгоняться до состояния, когда работать все-таки получается, все 9 часов рабочего дня – не считая 20-минутного обеда.
В один прекрасный день, где-то в твиторе мне на глаза попалась инфографика про выгорание, и я узнал в описании себя. В чек-листе было 10 пунктов – все 10 пунктов совпали с моим состоянием. Я не могу работать, мне не интересно узнавать что-то новое, у меня нет увлечений, я перестал даже читать – вся моя жизнь сейчас это работа, сон и… все. У меня нет новых статей в блоге – не хватает сил даже обтесать и опубликовать те, что в черновиках. Буквально, ощущается какая-то слабость в руках – видимо, об этом и говорят “падают руки”. Я не запоминаю деталей разговоров (спасибо дневнику, что хоть что-то помню), думаю об увольнении 5 раз в неделю, и видимо в обозримом будущем прекращу быть прожект-менеджером – как только на это хватит смелости. Однажды у меня был в жизни период, когда можно было не работать – за те 2.5 месяцев чуть не сошел с ума. Решение спорное – вспоминая те 2.5 месяцев, думаю что текущее состояние без целей и перспектив, в принципе, не очень-то и плохая жизнь.
Что до январских выходных – так они не помогли, ни капли. Более-менее хорошо я себя начал чувствовать к завершению праздников, а в первый рабочий день понял, что все – приехал, и дальше ехать не хочу. Потому идея с отпуском меня не очень вдохновляет. Вариант с психологом тоже так себе – не прокатит, я себя знаю. А те, кого считаю сильнее себя (мое руководство например, настоящее и бывшее) – это ребята, которые будто бы умеют работать 24/7, и я скорее чувствую вину за то, что не соответствую этой планке. Есть вариант сменить работу, однако меня напрягает уже одна мысль, что я этим подведу компанию (хотя, может ей это пойдет на пользу). Плюс, вся эта история дает достаточное чувство неуверенности в себе, чтобы не задумываться о том, что смогу устроиться куда-то еще.
Причины выгорания
Я хорошенько подумал (перечитал текст выше), и предположил примерно такие предпосылки возникновения состояния выжжености.
- Сидение дома и однообразная обстановка. Вероятно, пребывание в одном месте накладывает свой отпечаток, помимо разрушенного тайм-менеджмента.
- Новая работа, в новой для меня культуре, с новым предметом. Полтора года я наблюдаю за тем, что периодически вводит меня в ступор. В таком формате, с такими заказчиками и технологиями я раньше не сталкивался – это наверняка добавило к общей картине.
- Отсутствие вызовов. Нет ничего хуже, чем комфортная жизнь с предсказуемым будущим в теплой квартире и с трехразовым питанием. К моменту карантина я как раз пришел в таком состоянии, и вопрос “зачем жить дальше” стал открытым. Работа к “вызовам” относится только в глобальном плане – типа, устроиться в Майкрософт (привет, Диляра).
- Отсутствие отпусков и отдыха от работы. На предыдущей работе частенько ездил по своим делам и путешествиям – их набиралось больше, чем дней отпусков у тех, кто ходил в отпуски. Потому, в этих поездках работать не прекращал – у меня было больше “выходных” дней за счет отсутствия полноценных отпусков. Почти та же модель продолжилась и здесь. Году в 2015 брал отпуск на неделю – вернулся в офис через три дня, в отпуске не понравилось.
- Несколько проектов, требующих невероятного количества коммуникации при отсутствии интереса и значимой пользы. Когда состояние было иным, хотелось больше работы – выпрашивал хоть что-то в довесок, вот и досталось.
А вот изменения поведения, которые наблюдаю за собой последние полгода. Ретроспективно, они накапливались постепенно, иногда усиливаясь или ослабляясь.
- Безразличие
- Раздражительность
- Ослабление памяти и концентрации, даже в небольших деталях
- Усталость, в любое время суток и недели
- В некоторые моменты почти буквально тошнило от вида компьютера, а при попытке поработать перед глазами плыло, руки физически падали – непередаваемое ощущение
Главный симптом – полнейшая апатия и лень. Сравнить можно с поведением свежевыловленной рыбы. Сначала тяжело двигаться, но ругаешь себя за лень и безответственность и “бьешься о лед”, а в финале (вот прямо сейчас), перестаешь сопротивляться этому чувству. Ни с кем не споришь, ничего не утверждаешь. Выполнение работы превратилось в безэмоциональную, механическую фигню. Очень напрягает ослабление памяти – буквально сразу после встречи не могу рассказать, о чем она была, при том, что только что активно в ней участвовал.
От ощущения лени возникает чувство непрофессионализма. За этим следует неуверенность при выполнении работы. И все это закручивается в цикл, в каждой итерации усиливая впечатления от “нового себя”.
Что с этим делать?
Забавно осознавать, что происходит на самом деле. Ощущения схожи с теми, когда при температуре под сорок лежишь в кровати и ловишь искажения реальности. С одной стороны мир становится нереальным, с другой – тормозишь себя, мол ты же понимаешь что это временно, и что уже через пару дней вернусь в сознание. Только что тут не совсем понятно, когда эти несколько дней пройдут.
Мне нравится философия того, что все, что мы испытываем интересно и заслуживает внимания. Позитивные и негативные эмоции примерно равны, в боли есть свои плюсы, а заслуженное нужно переносить. Но в мазохизме ничего хорошего нет, потому надо исправлять ситуацию. И в этом поможет список предположительных источников выгорания с историей моментов, которые непреднамеренно помогали справиться.
- Отказаться от неинтересных и не важных проектов. В процессе: будет тяжело, но построю.
- Уделять время хобби. Тут я жду позднюю весну, когда снова смогу путешествовать и заниматься ютубом.
- Чаще бывать на улице. Очень тяжело выходить на улицу просто так – я и гулять-то не умею, если ничего с этого не получу. Закроется предыдущим пунктом.
- Взять отпуск. Возьму длительный отпуск летом, когда активность на работе снизится.
- Придумать себе новый вызов. Уже придумал – если все сложится, осенью случиться встряска, деталями пока не делюсь.
Очень просто прийти к выводу, мол, я выгорел, в этом виновата работа, потому я уйду в саббатикал (длительный отпуск для таких ребят), и вообще ведите мне специалиста. Мне кажется, это состояние – отличная возможность посмотреть на себя с другой стороны, отрефлексировать свое поведение и придумать, как отсюда выезжать. Очевидно, что вылеченная болезнь не гарантирует её отсутствия в будущем, потому и для будущего анализ будет полезен.
Сообщение для менеджеров
Забавно еще то, что я никогда не думал о реальности собственного сценария с выгоранием, но у меня есть взгляд на проблему с позиции менеджера. То есть, я примерно знаю, что нужно делать, чтобы участники проектной команды не выгорели. Здесь ИМХО на подумать – я не психолог и в предмете разбираюсь плохо.
- Задачи должны быть четко описаны – с результатом, который ожидается в финале.
- У программистов, дизайнеров и прочих прекрасных ребят должен быть минимум внешних коммуникаций – это сильно раздражает. В идеале, менеджер должен быть единственным лицом (ака владельцем продукта), с которым коммуницирует команда. И конечно, желательно, чтобы команда не вовлекалась в конфликты с заказчиками.
- Отсутствие обратной связи, либо работа которая оказалась невостребованной и сделанной в пустую – зло.
- Загруженный на 100% день это уже плохо, овертаймов желательно вовсе избегать. Это отдельная тема для разговора – с точки зрения бизнеса нужно загрузить ресурсы на полную. С точки зрения работы, 100% занятость не всегда означает такой результат – “уставший” разработчик будет неосознанно (а хуже – осознанно) саботировать работу, что точно приведет к негативным последствиям. Это спорный пункт, с ним бывает спорят сами разработчики, которым овертаймы окей по какой-то причине.
- Нескончаемый дедлайн – зло. Дедлайн может быть у проекта, а вот давить им на коллег не желательно – спустя несколько таких забегов, придется учиться разруливать проваленные дедлайны без демонстрации результатов.
Эти принципы, которые плюс-минус четко соблюдал годами, я прекрасно провалил за последние полгода собственного выгорания. Но общие последствия события – предмет истории иной.
// Заметку писал полтора месяца – с середины января по начало марта. За это время практически ничего не изменилось, но “вылечился” от депрессий, осознав, что происходящее – не собственная лень, а я все-таки не растерял профессионализма – состояние временное. //
Картинка в превью: pch.vector, www.freepik.com
